* * *
оставить во времени ещё молодых родителей
в мировой шар из бесконечного дыхания
там где всё случилось и случится чистосердечие чаепитие причастие
какие миры мирят миры с чуть-чуть птичьим выражением глаз
салат из свежих огурцов и помидоров в общей алюминиевой миске
и если мы существуем отдельно друг от друга
божественное приходит в движенье
сквозь обычное бутылочное стекло
* * *
в приостановку всех продолжений ни во что не был бы вовлечён
время мокрой утренней травы в качестве своего личного владения
по-прежнему качалось надо мной ответ неолиберальному неврозу
с вечно опущенными ресницами в непрерывную реконфигурацию мира
похожую на предчувствие
* * *
шумерами на мели
сумерек шумели шмели глуповато-голубоватой ватой
право на остановку самого дления в особом случае проявления сексуальности
мы не смогли бы нигде остановиться витовтом-и-ядвигой
набором кошачьих аффектов пока не стала дрожать рука
в стремительно быстрое окончание сна устроение эйдосов совершает
выход нежно или безжалостно
а место уходит как бы под землю несмотря на вечную войну
* * *
чтобы всё утряслось забылось деревянный вечный двигатель
перпендикулярно планировочной оси любое божественное устроение стремится
прикоснулась губами к моей щеке
один из вариантов саботажа самого себя
пронизанные послеобеденным солнцем
прямо переходить от метатеории посредине этой снежной дорожки
от мучительного старания быть на отдельные монолитные объекты
не были мы никогда по принципу гаражного стартапа
глядя одним глазом
оказываться в прошлом старше
* * *
двигаясь по архаическому миру светило стойло ремесло
в прожилках дубового листа мир постоянно выворачивается
начали буквально прорываться забывать себя и всё иное
и ничего не предчувствовал по анархическим схемам
передавая свободный ритм ночное научное неочевидное
ты укажешь голос они делают проблему невидимой
проще подчёркивать неважное вне принудительной гетеронормативности
словно бы наброшена морозная сеточка чёрных ресниц
* * *
возвещая и предсказывая может быть
буду светиться не иначе как в самом слове
воля к неделанию нельзя добавить ничего от благости
остаточный эмпиризм сдерживает вымыслить разломить замозолить
может обернуться опасностью забывания безвозмездной экономики дара
к одинокости детского мячика пропустить через своё существо
окружённым дискретным множеством потемневший от странствий
описать как социальную девиацию тихо живущих на свете
полностью увлечься другим в куда больший трепет повествований
* * *
ради свободноплавающих созвучий свободно стечь вниз по телу
упорно проступает старый рисунок значит никогда не быть небытием
мы только вслушиваемся избежать выбора в пользу дискурса
что же такое происходит соседство чудачество новшество
рождающее желание покинуть пустым обещанием борьбы
обвисшей фиолетовой тяжестью лицо трансцендентности
что было выстроено где-то внутри невесомостью места-ларца
* * *
самозванная вещественность осеннего зрительный протез
регулярных городов-лагерей такой странной отзывчивости
и когда прошёл дождь отдушиной для всех несбывшихся
прямой эманацией локального пружинило покачивало
из самых благих побуждений скольженье броженье стремленье
и запах дыма навеки вот предельная форма протеста
пульсирующими наростами влажного микрополитические интервенции
* * *
лишь неутомимое расширение чего-то в зарослях молодой дикой петрушки
иногда напряжённая таковость жизни скорее это палимпсест ситуаций
и не заснуть блаженным сном попадали в самую гущу толпы
даже когда перерезают ход планет от своего для-себя-бытия
овражно-балочная сеть неясного окружение заземление присвоение
хтонические существа не прикованы острее чем в полной пустоте
непрерывно усиливающимся холодом отдельных сообществ цифрового
пространства
путаясь в словах и перескакивая
* * *
придавали будущему острый вкус подтверждается наше интуитивное
не ощущая странности если они скользят легко
дрожащей желатином размытого сбежать куда-нибудь вдаль
как бы висел на грани внятный первобытный облачный
судорожными объятиями и требует мириад имен
боясь сломать мембрану прерывать самореференцию одновременно
прообраз всевозможных больших и малых
будто другого мира не было собрать все кубики
* * *
мог быть мираж чтобы заострить парадоксальное
зимовки последующих воспоминаний сквозь пустое пространство
прелестнее нежели когда-нибудь ты будешь без конца играть
только глаза были закрыты набором кошачьих аффектов
в приостановку всех продолжений обретает непоколебимое своё
с зеленовато-золотистыми просветами так и не вскрытыми письмами
кто назначен быть другим собирая прах
постоянно выпадают из этого мира
* * *
выметенную ветром пустоту я называю культивацией ответственности
вечереющих речных долин
в самой глубине моей памяти признать бесконечность протяжения
стоимость невидимого ничто атрибутом токсичной маскулинности
квадратиками засыхающей перспективы
как же исправить имена
умением закрывать глаза сообразно умерению грусти
по ту сторону тулы и сны молчат о себе
* * *
кажется возможным ласкать поверхности
подтверждает сквозящую правоту
клетками с их прозрачной протоплазмой присутствует справедливое-в-себе
с каким-то журчащим захлёбывающимся шумом
времена беспрецедентного нежелания смотреть высиживать налаживать
теряя былую однородность и ясность алое поле внутренней веры
мы только вслушиваемся в вибрирующие вернакуляры
под сценическими прожекторами безымянности
не выходя за пределы игры никому жалования не платили
оставаться в переходном состоянии
